Сидоров предложил называть милиционеров полисментами
Нельзя сказать, чтобы Сидоров все решения власти и
многочисленные законы, которые принимали депутаты, сразу же считал
мудрыми. Бывало, что в его душе просыпалось чувство негодования и даже
протеста, но телевизор легко снимал эти неприятные спазмы. Глянув, как
высоколобые граждане взахлеб расхваливали с экрана те самые решения и
законы, он стыдился своих первых чувств, как расстегнутой ширинки на
штанах, и приходил к однозначному выводу — мудро! Сообщение о
том, что с 1 марта милиция станет полицией, поначалу тоже совсем не
легло на ранимую сидоровскую душу, но прежде чем позвонить своим друзьям
и поругаться в телефонную трубку, он попытался понять логику этого
нововведения. Будучи человеком, чье детство прошло при закате СССР, он
хорошо помнил, что слово «полицейский» во всех газетах, на радио и в
телевизоре употреблялось исключительно в негативном смысле. В
лентах советской кинохроники полицейские в странах империализма жестоко
разгоняли мирные выступления трудящихся, избивали пацифистов, душили
всякие свободы и высокомерно измывались над бедными. В общем, стояли на
страже завоеваний капитализма, как псы. Про царскую полицию,
существовавшую до революции, в учебниках истории тоже ничего хорошего не
было написано. Подданные Российской империи рассматривали полицейских
как зло, которое приходится терпеть. Приличное общество их презирало и
игнорировало. Современники вспоминали: «Большинство полицейского
начальства состояло из офицеров, изгнанных из полков за неблаговидные
поступки: нарушение правил чести, разврат, пьянство, нечистую карточную
игру. Полицейские чины в общество не приглашались». Тогдашнее
правительство предпринимало попытки улучшить и реформировать полицию. Но
комиссии по выработке реформ работали бесконечно долго, а когда проекты
реформ были подготовлены, оказалось, что для увеличения жалованья
полицейским надо поднять налог на недвижимость с 10% до 16%, на что
имущий класс никак согласиться не мог, поэтому все оставалось без
изменений. На память Сидорову пришло также то, что в истории
Великой Отечественной войны полицаи упоминались исключительно, как
подлые предатели Родины и фашистские прихвостни. Они натворили немало
бед, участвуя в грабежах, казнях и массовых расстрелах своих
соотечественников, помогая оккупантам держать население в страхе. В
общем, у Сидорова слова «полиция» и «полицай» не вызывали никаких
положительных эмоций. Однако и слово «милиция» с некоторых пор
тоже не навевало ему благостного настроения. СМИ то и дело сообщали о
том, как некоторые милиционеры вместо того, чтобы защищать граждан от
бандитов, сотрудничали с преступниками и вели себя как те самые
оккупанты. То они палили из служебного оружия по гражданам, то принимали
участие в грабежах и мошеннических операциях, то жестоко мучили и
убивали в своих застенках ни в чем не повинных людей. — Получается, как такого милиционера не назови, он бандитом быть не перестанет, — подумал Сидоров. — Видимо, истинная мудрость переименования заключается в том, — предположил он, — чтобы
милиционеры ассоциировались теперь с теми неподкупными и смелыми
киношными полицейскими из американских боевиков, которые жизнь готовы
положить за справедливость. Эти фильмы российские граждане смотрят уже
лет 20 кряду и многие из них вполне готовы поверить, что вместе с новой
формой и заменой вывески на участке оборотни в милицейских погонах
начнут бороться за право называться гордым словом «полисмен». Разгадав
смысл очередной мудрой загогулины с переименованием, Сидоров написал
письмо на телевидение и предложил, чтобы будущих полисменов, можно было
прямо с завтрашнего дня называть полисментами, что гораздо привычнее
русскому уху!
|